— Матросы, вы законтрились по полной, — говорил Хромов, — раньше в роте, когда мы набирали сами, и борцы были, и дзюдоисты, и каратисты, можно было выбирать, а сейчас, когда флотское ПТК (профессионально-техническая комиссия) своими представителями вас набрало, жопа полная! Вы понимаете, с кем будете биться? Во второй роте, там набор нормальный, двоих боксеров точно выставят, в учебке полно нормальных бойцов. Там Семенов чемпион, на флотские в прошлом году ездил — второе место взял, мне вас ей-богу жалко. Жаловаться можно кому угодно — хоть замполиту, хоть главному комсомольцу, хоть Горбачеву. «Камень» (ротный) если сказал, значит пойдёте биться, что молчите???

— А что сказать, — чуть ли не прошептал Слава и опустил голову.

Меня снова начало трясти.

— Синий, короче сейчас берешь их и давай в санчасть, потом к начфизу, в спорткомитет части, оформляй заявки комиссии, проходи с ними взвешивания, на всю неделю их от занятий освобождай, с утра и до вечера в нашем ротном спорткубрике запирай и тренируй как можешь, ты же сам в прошлом году дрался.

— Ага, — сказал гордо Синельников, — в финал даже почти вышел! Я примерно знаю кого выставлять будут. Будем думать.

Всё! С нами бесповоротно решилось. Мы были отданы на растерзание суровой спортивной общественности. Может быть, мы и не упадём от первых ударов на маты и не вылетим за канаты. А это уже большой плюс. Так, по крайней мере, обещал суровый сержант «Синий».

Неделя у нас была адской. То, что мы бегали вместе со всеми на зарядке пять километров, а потом еще через час пять и вечером пять — это нормально. Это мелочи. Синий нас буквально убивал на матах. Мы одевали на себя всю, какую возможно, защиту и прыгали, носились по периметру и держали град ударов от неистового сержанта. Славе упор делали на ударную технику. Мне же упор делали «ни на что» — главное, чтобы в первом раунде меня не унесли санитары, а там хватай противника за шею, вцепляйся, как бультерьер, и виси на нем. За два дня до воскресенья мы тренироваться перестали, сходили в соседнюю роту, посмотрели на тренировку будущих соперников, ужаснулись и были выдворены пинками местных сержантов.

В утро выступления я мандражировал больше обычного. Славик был невозмутим. По приходу в спортзал, от суеты, от повторных взвешиваний и составления каких-то списков, голова пошла кругом. А потом я резко успокоился. На ринг я выходил первым из нашей двойки, выступления других участников не видел. Мы сидели в раздевалке и тихонько переговаривались. Дальше выхода Синий нас не пустил. Мне даже не сказали, кто мой противник.

— А тебе не пох? — сказал мне «Синий», и, схватив за руку, повел в зал к рингу.

Мое появление в синих атласных трусах, старой самбовке и защитном шлеме, вызвало бурю эмоций. В зале раздался свист, смех, улюлюканье и слабые крики поддержки из рядов первой роты молодого пополнения.

Комментатор что-то пробубнил в микрофон, и я с ужасом узрел своего соперника: такого же роста, как я, белобрысый и с тугими жгутами мышц. Сержант из постоянного состава. По-моему, боксер. Да, ну вот и все, сейчас меня пришлепнут здесь, как муху. Мой противник был даже без шлема — в одних спортивных штанах, с голым торсом и всем видом пытался походить на входящего в моду киноактера видеобоевиков.

Почему-то я вспомнил, что видел этого сержанта на взвешивании в трусах и у него очень тонкие ноги. К чему это вспомнил, сам даже не понял. Рефери проговорил, ощупал мои перчатки и махнул рукой. Гонг. И тут же мне прилетело «крюком» в бороду. Ох, ты… Чёрт, чуть не вырубился! Слава богу, успел махнуть головой и удар пришелся вскользь, а то бы выстегнул меня в первые секунды схватки. Трибуны засвистели, заржали. А я, как заяц, начал носиться вдоль канатов от своего соперника. Один раз даже проскользнул у него под рукой и схватил сзади за пояс, и тут же мне прилетело с разворота в ухо локтём. Ууууу… как больно-то. Однако, что это такое? Гонг!! Ураа!!! раунд прошёл, а я на ногах. Что мне говорили Хромов и Синельников на ухо, я так и не понял. Я смотрел на своего соперника, а он полоскал рот и… тяжело дышал. Я прислушался к себе и с удивлением заметил, что дышу как обычно, не напрягаясь и не хватая ртом воздух.

Аааа!!! да здравствуют наши старшина, взводник и командиры отделений! вот тебе и отдаются ежедневные пробежки по пять километров. Я абсолютно не запыхался и не устал. Чувствую себя так же, как и перед началом схватки.

Второй раунд я носился по квадрату ринга, как бешеный заяц, и темп не снижал. Мой соперник крутился волчком, пару раз срывался в галоп за мной, а зал хохотал. Чтобы меня не засудили за пассивное ведение боя, я пару раз бросался в ноги и на плечи противника, хотя и был отброшен, как котенок, ощутимых ударов не получил. Гонг!

Сижу на табуретке и прислушиваюсь к себе — нормально! Ну чуть, самую малость подзапыхался, но мой противник в другом углу ринга дышит как паровоз.

— Ты его что — умотать решил? — заорал мне в ухо Хромов.

— Так точно, — проорал я в ответ.

— Ну, ты блин, комик. Давай, молодцом…

Третий раунд. Я носился как заведенный, прыгая из стороны в сторону, ныряя и подныривая. Сержант уже двигался медленнее и старался держать меня на расстоянии.

На последних минутах я ринулся вперед, чудом уклонился от удара правой, и обеими руками вцепился в шею противника, беря его в захват и поджав ноги. Слева прилетело в голову, но не сильно, спасли вовремя поднятые плечи. Сержант не смог удержать меня на себе и постарался упасть сверху, уже абсолютно не напрягаясь. Я чуть довернул, и мы грохнулись оба на пол. Благодаря довороту, я оказался на боку со спины сержанта, пришлось обхватить его ногами и давить со всей силы. В зале ревели, мой противник сипел.

«Ну, всё, мне — пиздец!» — промелькнуло в мозгах… Гонг!

Разжимаю захват, откатываюсь в сторону и вскакиваю. Сержант поднимается с трудом, пошатывается и бредет в свой угол. Ну, всё — первый поединок мой. Когда мы вышли на объявление и пожатие рук, мой противник шепнул на ухо «Жди меня в своей раздевалке».

Ну, сейчас мне реально достанется. Возле ринга подскочили до меня «Синий» и Хромов.

— Что он тебе сказал? Напрягал??

— Да нет, сказал — жди.

— Пойдем, не ссы, мы с тобой побыстрее разберемся, у нас через бой «Москва» идёт.

Поверженный мной соперник пришел через пару минут и с удивлением посмотрел на моих отцов-командиров:

— Вы что думаете, я разборки с карасем пришёл чинить!?

— Хуй тебя знает, но это наш матрос и мы тебе за него матку вывернем…

— Да он по-моему и сам может, — ухмыльнулся пришлый сержант, — я по другому вопросу. Да нормально все будет, Михалыч, ты же меня знаешь, — обратился он к Хромову, — дай минуту с пацаном перебазарить!

— Базарь, мы идем второго готовить, но, ежели что, я тебя сам здесь уложу, — пообещал взводник и утянул за собой Славика и Синельникова. Славик был в прострации перед боем и мало на что реагировал.

— Садись, — кивнул мне мой бывший соперник.

Я с опаской присел на лавочку.

— Не менжуйся, все путём! Ты по чесноку отрубил — на дыхалке меня взял. Тебя, кстати, как зовут?

Я представился.

— Женя, — представился мой оппонент и протянул для пожатия руку. Познакомились. Я продолжал молчать.

— Короче, слушай. У тебя следующий спарринг с Климом, я с ним всегда бился, а вот теперь ты будешь, меня курево видно подвело, а у тебя дыхалка норма и носитесь вы как олени, вот и умотал меня.

— А Клим-то, что? — наконец подал я голос.

— Он — борец, и ногами здорово машет. Я тебе сейчас все его связки расскажу. Ты ни разу не видел как он машется?

— Да откуда! Раз пришли посмотреть — нас выперли из спортзала.

— Ну, ясно, смотри — он сразу же после гонга в ноги бьет со всей дури, а потом сразу идёт на захват через бедро. Это у него основная, руками он почти не бьёт, если успеешь от ног уйти, так же бегай, но на захваты не иди, он тебя переиграет легко. Ручками его попробуй, он удары в голову слабо держит, я его на этом брал.